Обзор "ИТ в органах госвласти России" подготовлен

Леонид Ухлинов: Через нашу информационную систему мы можем видеть любой таможенный орган

Федеральная таможенная служба России ежедневно приносит казне $190 млн. Минимальная задержка в работе организации грозит серьезными потерями, что подтвердил печальный опыт Украины. Сбой сервера в начале 2005 года вызвал у наших соседей недельный простой таможни. О том, как избежать подобных инцидентов, обеспечить защиту информации снаружи и изнутри, в интервью CNews рассказал Леонид Ухлинов, начальник главного управления информационных технологий ФТС России.

CNews: Как вы оцениваете развитие информационных технологий в ФТС России?

Леонид Ухлинов: Уровень развития информационной системы таможенных органов я могу оценить достаточно высоко. Мы начали информатизацию в 1991 году с того, что создали автоматизированное рабочее место таможенного инспектора. Следующим этапом стала разработка системы, позволяющей формировать статистику внешней торговли — по сути, информация со всех таможенных постов собиралась в единую базу данных и формировалось единое информационное пространство. В 2004 году были начаты работы по созданию системы управления таможенной деятельностью на всей территории России. Принцип ее действия достаточно прост. Информация, полученная на посту, заносится в единую базу данных, с которой затем работают специальные аналитические подразделения. На основе анализа вырабатываются управляющие воздействия — решения о тех или иных корректировках действий таможенников, которые затем доводятся до соответствующего органа.

Сегодня мы можем видеть через нашу информационную систему практически любой таможенный орган: таможню, пост, склад временного хранения и т.д. Можем посмотреть, что сейчас оформляет таможенник, как его зовут, каков его послужной список, по каким ставкам идет оформление, какая номенклатура товаров оформляется в Сибири, на Урале и т.д. — и все это в минимальные сроки. Так, передача данных с Дальнего Востока в Центральную базу занимает несколько секунд. Максимальная же задержка с момента ввода информации, к примеру, в порту Находка до появления ее в базе данных ГНИВЦ — в пределах 10 минут.

CNews: Каким направлениям информатизации в ФТС России уделяется наибольшее внимание и почему?

Леонид Ухлинов: Прежде всего, это интеграция наших ИТ-систем с аналогичными решениями других ведомств, потому что не только таможенной информацией живет сегодня таможенный инспектор. Мы работаем и с налоговой службой и с другими организациями. Второе направление — подготовка соглашений с таможенными службами других стран и их реализация. Первое соглашение о предоставлении информации было подписано 15 октября 2005 года с Казахстаном. Кстати, насколько я знаю, это первое в Европе соглашение о взаимном предоставлении информации, так как после принятия Всемирной таможенной организацией Рамочных стандартов безопасности и содействия торговле еще никто не приступил к практическим шагам. Сейчас мы находимся на стадии реализации этого соглашения, то есть готовимся к переходу к информационному обмену.

Следующее направление — это граница. Дело в том, что после распада СССР, все обустроенные границы отошли нашим соседям. А граница, например, между Казахстаном и Россией не обустроена совсем. Сейчас мы начали там строительство пунктов пропуска. Кроме этого, необходимо установить, так называемые, инспекционно-досмотровые комплексы, которые позволят серьезно сократить время прохождения границы, поскольку с помощью специальной рентгеновской техники можно увидеть содержимое контейнера без его разгрузки. Но, к сожалению, это дорогостоящее оборудование: один комплекс стоит около $5 млн. А пунктов пропуска у нас больше 350. Тем не менее, в рамках государственной федеральной программы «Государственная граница» предусмотрено поставить 18 таких комплексов. Первый из них мы введем уже в этом году на брянской таможне, в следующем будут установлены еще 3 комплекса — 2 на границе с Финляндией и один на границе с Латвией.

CNews: Вы упомянули про необходимость интеграции ИТ-систем различных ведомств. Как это нужно реализовывать на ваш взгляд?

Леонид Ухлинов: В силу специфики нашей деятельности, наибольшее внимание мы уделяем взаимодействию со структурами, связанными с торговлей, например, нам очень важно иметь у себя электронную форму всех сертификатов и лицензий Минэкономразвития. Для реализации этого разрабатывается специальная информационная система, позволяющая соответствующим сотрудниками ФТС России иметь доступ к ресурсам Минэкономразвития. Любопытно, что специалисты этого министерства уже давно пользуются нашими данными для составления макроэкономических прогнозов, потому что органом, ответственным за статистику внешней торговли, является вовсе не Росстат, а таможенная служба. В то же время другие важные сертификаты, например сертификаты соответствия, гигиенические сертификаты, находятся в Ростехрегулировании. Именно с этими ведомствами мы сейчас стараемся интегрироваться. О важности решения этой задачи мы говорили на встрече с Михаилом Фрадковым в конце октября.

На ней также поднимался вопрос о крайней необходимости создания единой базы данных контролирующих органов. Неважно, кто будет ее вести, — нужна такая база данных, где хранились бы все документы, связанные с торговлей. В этом случае любая контролирующая структура могла бы проверить эту информацию. Попытаюсь пояснить, в чем важность создания такой базы. Сегодня в нашей стране существует 7 контролирующих структур — пограничная, санитарно-карантинная, таможенная, миграционная, фитосанитарная и транспортная инспекции. Все они ведут свои базы данных, причем кто-то это делает в журналах, кто-то в компьютерах, а кто-то и вовсе на карточках. И одна и та же информация записывается 7 раз. По сути, человек, пересекающий границу должен попасть в 7 комнат, получить 7 штампов, и только после этого перед ним поднимается шлагбаум.

Если бы была единая информационная база, пограничник ввел бы паспортные данные, таможенник — информацию о товаросопроводительных документах, транспортник — данные о габаритах, рейсе и наименовании транспортного средства. Все бы пользовались одними и теми же данными, и ничего не нужно было бы перепроверять. А при сегодняшней ситуации в случае необходимости на проверку каких-либо данных уходит как минимум несколько дней. Мы ставили эту проблему перед председателем правительства, и он нас поддержал. Такая база данных, по всей видимости, будет создаваться, но кто именно это будет делать, должно определить правительство.

Второй вопрос, который касается взаимодействия: кто сегодня формирует базу данных по ценам? Никто. Централизованной ценовой информации нет. Когда к нам кто-то приезжает с большой партией, например, мобильных телефонов, и говорит, что они стоят $10 за штуку, проверить это можно только либо по прайс-листам фирмы, либо выстраивая какую-то аналогию по предыдущим поставкам. Только тогда мы можем что-то опротестовать. Все было бы гораздо проще, если бы была база данных или центр ценовой информации. Он нужен всем, но больше всего самим участникам торговли. Они могли бы на основании этой базы данных получать конъюнктурные  справки и выстраивать свою деятельность. С точки зрения повышения конкурентоспособности это было бы и полезно, и правильно. На мой взгляд, такой центр лучше всего создавать на базе какого-то специализированного госучреждения. Это недешево — думаю на его создание необходимо затратить около $10-12 млн., но надо понимать, что выделенные средства очень быстро окупятся.

CNews: Какие информационные системы внедрены сегодня в ФТС России? Применяются ли решения класса ERP?

Леонид Ухлинов: Если понимать ERP-систему как ИТ-решение, предназначенное для распределения задач и ресурсов, то систему, действующую в ФТС России, можно отнести к этому классу. Это самостоятельная разработка, принципы действия которой были заложены еще в 1997 году, когда начали создаваться комплексные системы таможенного управления, связывающие кадровое администрирование, контроль финансовых потоков через казначейство и работу каждого инспектора. Однако, если обычно ERP-система — суть информационно-справочное решение, то наша система — технологическая. Вообще таможню надо рассматривать как конвейер: груз пришел, есть определенные действия, которые должны быть выполнены, и он должен уйти. Эта операция и завязывается на управляющий блок. А управляющий блок, в свою очередь, — это и есть федеральная служба в виде центрального аппарата, где сидят аналитики, определяющие процедуру оформления. И здесь технология выстраивается не от товаропотоков и движения материальных ресурсов через информационную систему, а от выполнения процедур таможенного контроля. При  этом основная задача системы — максимально уменьшить взаимодействие таможенного инспектора и участника торговли, устраняя тем самым предпосылки к коррупции и нарушению законодательства.

CNews: Известно, что Минпромэнерго рекомендовало систему Baan к использованию на предприятиях ВПК. Имеются ли какие-либо аналогичные советы со стороны Минэкономразвития по выбору технологий, производителей или конкретных ИТ-решений для ФТС России?

Леонид Ухлинов: Нет. Министерство экономического развития и торговли доверяет нам как специалистам и не рекомендует нам каких-то конкретных поставщиков или партнеров. Мы выстраиваем нашу систему в соответствии с нашими проектами, у нас есть специальный проектный институт — ГНИВЦ. Навязанных решений у нас нет и быть не может просто потому, что таможенная служба каждый день дает в казну более $190 млн. Без четкой работы нашей информационной системы реализовать это невозможно. Допустим, кто-то постановит таможенникам прекратить развивать существующее решение и перейти на какую-нибудь «забугорную» систему. Хорошо, мы перейдем. Но кто тогда будет нести ответственность за те самые $190 млн.? Никто, поэтому такого указания быть не может.

CNews: Расскажите подробнее, как построена и работает система электронного документооборота ФТС России?

Леонид Ухлинов: Электронному документообороту мы уделяем очень большое внимание и стараемся перевести все документы, которые используются при таможенном оформлении и контроле, в электронную форму. В новом кодексе есть специальная глава, определяющая порядок применения информационных систем в таможенном деле. В ней содержится ряд статей, которые говорят, что любой документ, который потребуется инспектору для проведения таможенного контроля или оформления, может быть любым лицом предоставлен в электронной форме. И мы обязаны его принять и дальше с ним работать. Поэтому СЭД у нас начала развиваться с системы электронного декларирования. Внутренний документооборот пока еще, к сожалению, на электронную форму не переведен. Однако ведется активная работа в этом направлении. Если в начале этого года у нас было только 8 таможенных постов, которые работали в режиме электронного декларирования, то к его концу их уже будет 66.

Вообще же для того, чтобы СЭД работала в полную силу, прежде всего любому документу надо придать юридическую значимость. Для этого мы создали в каждом федеральном округе региональный удостоверяющий центр (УЦ), который хранит все сертификаты цифровых подписей лиц, работающих с таможней, а также занимается выдачей этих сертификатов и их проверкой. Все УЦ составляют единую систему и работают в круглосуточном режиме. Кроме того, есть корневой УЦ, который находится в главном вычислительном центре таможенной службы в Москве.

Передача всей необходимой информации производится с помощью ведомственной телекоммуникационной сети, предназначенной только для работы таможенных органов. К ней подключаются с использованием специальных криптосредств. После вхождения в сеть брокер имеет возможность по нашим каналам передать информацию в любую таможню страны, то есть само по себе декларирование не привязано к оформлению. Мы уже проводили выпуск грузов, которые находятся в одном месте через таможню, которая находится в другом.

И последнее, что связано с электронным документооборотом — это ведение полной базы данных по всем документам, которые используются в таможенной службе. Для этого, в частности, используется центральная база данных, созданная на основе СУБД Oracle. Она находится в главном вычислительном центре. Ее объем на сегодня составляет 7,5 ТБ информации — это одна из крупнейших государственных баз Европы. Кроме Oracle, мы используем также решения SAP, Microsoft, HP и IBM.

CNews: Но ведь информация, которая поступает и обрабатывается в ФТС России, нередко является конфиденциальной. Как решается вопрос о возможном наличии недекларируемых «закладок» в применяемых решениях иностранного производства?

Леонид Ухлинов: Проблема сложная и однозначного решения не имеет. Сегодня ни одно ведомство не может утверждать, что оно полностью протестировало свои информационные системы на отсутствие подобных «закладок». Мы также стараемся сделать все возможное, чтобы их не было. Для этого в нашем вычислительном центре имеется стендовый отдел, куда поступает все ПО до того, как оно начинает применяться в таможенных органах. Его специалисты проверяют все возможные ветки каждой программы. Тем не менее, важно понимать, что они обычные люди, и здесь также возможны пробелы. Именно поэтому в текущем году мы вместе с ФСБ и специалистами федеральной службы по техническому и экспортному контролю (ФСТЭК) начали разработку системы, которая позволила бы выявлять возможные каналы утечки, связанные с применением определенных программных средств.

Кроме того, для решения этой задачи мы планируем постепенно, по мере развития наших информационных систем, ужесточать требования к безопасности, например, требовать наличие соответствующих сертификатов ФСБ и ФСТЭК. Версия СУБД Oracle, используемая в ФТС России, прошла все необходимые процедуры.

CNews: Как в связи с этим вы оцениваете общий уровень оснащенности ФТС России в сфере информационной безопасности в целом и в области предотвращения внутренних утечек данных в частности?

Леонид Ухлинов: Для обеспечения защиты информации мы оборудовали каналы связи между главным и региональными центрами специальными криптосредствами, до конца этого года оснастим ими все крупные таможни. В следующем году такие решения будут устанавливаться на каналы между постами и таможнями — фактически мы охватим ими практически всю структуру ФТС России — от поста до центрального органа.

Относительно обеспечения внутренней безопасности. Если кто-то из наших сотрудников, имеющих легальный доступ к информации, начнет ее скачивать, то выявить его крайне трудно. Это одна из основных проблем в обеспечении безопасности вообще. Относительно недавно в прессе была заметка о том, что сотрудник одного из наших функциональных управлений продавал служебную информацию, причем его взяли буквально за руку за воротами нашего центрального офиса. Для предотвращения таких случаев, мы начали выстраивать информационную контрразведку внутри ФТС России.

CNews: Создаваемые для органов госвласти ИТ-системы масштабны и сложны в обслуживании. В связи с этим, как вы видите развитие аутсорсинга в ФТС России?

Леонид Ухлинов: Здесь надо четко разделять этапы построения информационной системы. Если нам нужно что-то создать, мы формулируем задачу и на конкурсной основе выбираем исполнителя. Затем работа принимается, и мы используем полученное решение. Здесь возникает второй вопрос. Разработка — это хорошо: наняли фирму, она создала продукт, приняли в эксплуатацию. Но есть еще сопровождение. А сопровождение любой информационной системы предполагает ее постоянную доработку: только за прошлый год нам пришло около 300 приказов, исполнение которых требовало модернизации применяемого ПО. Своими силами это сделать крайне тяжело — мы не разработчики системы, поэтому мы просто вынуждены вновь обращаться к ним.

Третий вопрос — это аппаратное обеспечение. Его нужно обслуживать. На текущий момент в этом плане мы все выполняем своими силами, но уже видим, что по мере наращивания технических объемов, мы можем не справиться. Ситуация осложняется еще и тем, что высококвалифицированные ИТ-специалисты не идут на государственную заработную плату. Оплата их труда в коммерческих структурах несравнимо выше. Именно поэтому сейчас широко обсуждается вопрос использования аутсорсинга технических работ в интересах таможенных органов. Подобный опыт уже есть в федеральных органах власти. Проводится конкурс, выбирается подходящая ИТ-компания, которой  и передаются функции сопровождения всей техники в каком-либо регионе. Мы готовы к такому эксперименту  и планируем провести его в следующем году. Аутсорсинг для нас — это хороший выход из сложившегося положения.

CNews: Недавно украинская таможня вынуждена была неделю работать без компьютеров — обновлялся центральный таможенный сервер в Киеве (последствия сбоя, который произошел в начале 2005 года). Достаточно ли хорошо защищена ИТ-система российской таможни от подобных неприятностей?

Леонид Ухлинов: Ключевое отличие украинской таможенной службы и ее информационной системы от российских в том, что там всего один информационно-вычислительный центр, в то время как у нас таких центров 7. Поэтому, если один из них даст сбой, его функции возьмет на себя главный вычислительный центр, располагающийся в Москве. Наша телекоммуникационная сеть это позволяет. Кроме того, при серьезных сбоях есть возможность восстановить как центральную базу данных из региональных, так и наоборот. Справедливости ради стоит отметить, что в США, также как и в Украине, один вычислительный центр, но он имеет четырехкратное резервирование всех информационно-вычислительных ресурсов.

Помимо этого, сейчас мы строим еще один вычислительный центр, который будет полностью резервировать главный. Делается это не только для того, чтобы минимизировать последствия сбоев, но и потому, что объем информации уже слишком большой — для его обработки необходимы значительные вычислительные мощности. Поэтому мы идем к созданию распределенной информационной системы, когда сама база данных будет в одном месте, а для ее работы будут формироваться так называемые агрегированные базы данных по различным критериям. Именно они и будут находиться во втором вычислительном центре.

CNews: Какие основные задачи в сфере информатизации деятельности ФТС России будут решаться в ближайшие годы?

Леонид Ухлинов: В первую очередь, это проект модернизации информационных систем таможенных органов, который планируется завершить к концу 2008 года. Этот проект стартовал два года назад, и на сегодня выполнены 39 из 80 запланированных контрактов. Мы закончили практически все консалтинговые проекты, составили всю документацию, провели несколько крупных закупок технических систем. Сейчас начинаем обкатку новых решений в пилотных зонах, в качестве которых определены Северо-Западное и Центральное таможенные управления. На этих двух федеральных органах мы и отработаем все, что делается в рамках проекта. А дальше, в 2007-2008 годах будем тиражировать полученные результаты на всю систему таможенной службы.

CNews: Спасибо.