Обзор подготовлен при поддержке

Михаил Сенаторов: Одной из основных задач стал переход от децентрализованной информационной системы к централизованной

Без всякого риска ошибки ИТ-систему Центрального Банка Российской Федерации можно назвать одной из крупнейших ИТ-инфраструктур в нашей стране. В организации, отвечающей за развитие всей банковской системы России, на одного сотрудника, включая шоферов и уборщиц, приходится почти 4 единицы техники и ПО. О ходе информатизации банка и своем видении стратегических направлений развития ИТ в банковской сфере CNews рассказал один из самых авторитетных ИТ-руководителей страны Михаил Сенаторов, заместитель председателя Банка России — директор департамента информационных систем.

CNews: Какие основные задачи решались в ходе информатизации Банка России в 2004 г. — начале 2005 г?

Михаил Сенаторов: Структура информационно-телекоммуникационной системы Банка России закладывалась в первой половине 90-х гг., когда требовалось, не мешкая, принимать оперативные решения для внедрения электронных платежей. Это делалось для того, чтобы ликвидировать заторы, возникавшие в платежной системе, поскольку все платежи проводились на бумажной основе. Такая практика неизбежно отразилась на принятых решениях, и в результате получила развитие структура информационной системы на децентрализованной основе. Каждое их 78 региональных подразделений Банка России работало на собственном аппаратно-программном решении.

Что касается телекоммуникационной системы Банка России, то она изначально строилась на принципах централизации с единым центром управления. Во второй половине 90-х годов самые насущные проблемы, связанные с надежным функционированием платежной системы были в целом решены и открылась возможность идти по пути создания типовых проектных решений, выбора стандартных конфигураций технических средств и унификации программного обеспечения.

Таким образом, с одной стороны в банке работает централизованная система передачи сообщений, построенная на стандартных решениях, и с другой стороны, децентрализованная информационно-вычислительная система. Одной из основных задач начала 2000-х годов стал переход от децентрализованной информационной системы к централизованной. Этот шаг стал возможен благодаря созданной телекоммуникационной инфраструктуре.

CNews: Что потребовало наибольших усилий в развитии централизации информационной системы как ИТ-проекта?

Михаил Сенаторов: Основные усилия Департамента информационных систем и меня, как заместителя председателя Банка России, в 2004 года были направлены на доказательство перспективности перехода к централизованной системе обработки информации и получение решения руководства Банка России на полномасштабные работы по централизации вычислительной инфраструктуры. Это был не простой путь. От нас потребовали не просто заявлений в перспективности, а существенных доказательств в необходимости такой инфраструктурной перестройки. Мы шли к этому долго, за несколько лет, было проведено немало экспериментов, сделаны экономические расчеты и оценки. Это, на мой взгляд, отвечает стратегической задаче Банка России, направленной на повышение эффективности управления банковским секторов России при одновременном уменьшении издержек на эти цели.

Речь идет о том, что нас (Банк России) регулярно критикуют в раздутости своей структуры, большой штатной численности, существенных внутренних расходах. Предлагаются различные модели реформации Банка России вплоть до самых радикальных — разделить его на несколько частей. Ту часть, которая занимается денежно-кредитной политикой назвать Банком России, а остальные — надзорную и платежную преобразовать в федеральные агентства или слить с существующими агентствами, а то и просто приватизировать. Махровый непрофессионализм «советчиков» еще полбеды. Главная беда, что при таком решении «вопроса Банка России» выгоду получит лишь узкий круг банков и финансовых компаний, а оплачиваться их дополнительные прибыли будут государством и населением страны. Банк России потому и не является правительственной структурой, что должен учитывать интересы трех субъектов хозяйственной деятельности: государства, частного бизнеса и населения. Если Банк России отдает предпочтение одному из хозяйствующих субъектов, то неизбежно возникает кризисная ситуация, за которую расплачиваются остальные. Кризис 1998 года это наглядно подтвердил.

Организационная структура Банка России и его численность есть, по сути своей, являются следствием выполнения Банком России своих функциональных обязанностей при отсутствии системы управления, построенной на централизации сбора, обработки, учета, хранения информации и механизмов принятия решений на основе такой централизованной инфраструктуры. Поэтому принятие Председателем Банка России решения о переходе на централизованную систему обработки платежной информации является первым шагом такой инфраструктурной перестройки системы Банка России, которая обеспечит повышение его эффективности работы, уменьшение штатной численности, изменение организационной структуры. Следующим шагом в области ИТ должен стать шаг по переходу на централизованную систему сбора информации, ее обработку и предоставление информационно-аналитических услуг сотрудникам Банка России по запросу через корпоративный портам Интернета Банка России. Но это перспектива завтрашнего дня, которая станет реалией после завершения первого проекта.

CNews: Какую единую платформу вы выбрали для построения информационной системы банка? Это разработка зарубежных поставщиков?

Михаил Сенаторов: Необходимо различать два типа платформ: операционную и прикладную. В качестве операционной действительно используется зарубежный продукт, так как удовлетворяющих нашим требованиям российских разработок нет. Было протестировано и исследовано большое количество платформ. Многие из них используются в системе Банка России. В результате выбрана платформа zSeries компании IBM, которая позволяет интегрировать в себе большое количество прикладных задач, и создавать сотни виртуальных серверов различных приложений.

Неоднократно приходилось слышать вопросы относительно причин выбора именно этой платформы, а не НР или Sun. Наше решение объясняется тем, что, IBM изначально развивалась по пути больших машин. Известный философский закон «Отрицание отрицания» говорит о том, что на определенном этапе вновь становятся актуальными практически те же решения, которые использовались много лет назад. Вычислительная техника начинала развиваться на базе больших машин, потом появились персональные компьютеры, затем — небольшие серверы, и, конечно, для небольших компаний сочетание клиент-сервер стало хорошим решением, которое в 90-е годы позволило быстро развивать информационные технологии в бизнесе.

На этом промежутке времени ниша больших машин сузилась. Однако вскоре стало ясно, что они могут поддерживать много операционных систем и приложений одновременно. Тогда появилась возможность «загрузить» на одну такую машину много серверов, которые занимали большие серверные комнаты и ликвидировать, так называемые, компьютерные «фермы». На поддержание последних уходит немало средств и сил. Решения, которые появились в конце прошлого — начале текущего десятилетия, стали активно развиваться, и придали новый импульс к развитию системы мейнфреймов. Такие мировые тенденции в развитии и использовании вычислительных средств привели нас к тому, что решение IBM оказалось наиболее перспективным для Банка России.

CNews: Какие решения приняты в качестве прикладной платформы? Какую роль играют разработчики Центрального Банка в ее развитии?

Михаил Сенаторов: В качестве прикладных платформ внедряются наши собственные разработки — учетно-операционные системы для обработки платежной информации. Они дорабатываются с целью расширения их функциональности — техника IBM предоставляет большой выбор различных вариантов. К примеру, обрабатывающий центр, который находится в регионе, состоит из корневой машины (так называемое «ядро»), вокруг которой работает множество серверов приложений. Последние используются, например, для проверки документов, подтверждения электронно-цифровой подписи и т.д. Здесь документ изучается, прежде чем попадает в обработку.

Если обработку данных всех регионов проводить централизованно, то для 78 регионов мы должны обзавестись 78 корневыми машинами и вокруг каждой — пятью-шестью серверами приложений. Получается порядка 78 корневых машин и 450 серверов. Поставить такое большое число машин в одном месте и начать централизованно обрабатывать информацию — задача с технической точки зрения практически невыполнимая и весьма небезопасная. Но на платформе мейнфрейм можно создать точно такую же конфигурацию из виртуальных машин. И шаг по переходу на эту платформу — является первым этапом по реализации нашей программы консолидации.

Следующий этап — консолидация на аппаратно-программной операционной платформе; и завершающий — на прикладной платформе. Зачем каждому региону обрабатывать информацию отдельно, иметь персональную базу данных и т.д. — их можно консолидировать, но прикладная платформа должна быть развита с учетом виртуальной консолидации серверов и приложений.

CNews: Расскажите подробнее о вашей системе мейнфреймов. Насколько она устойчива и надежна?

Михаил Сенаторов: Для обработки информации достаточно одного мейнфрейма, но в Банке России их два, с целью обеспечения надежного дублирования. Работает система мониторинга работоспособности оборудования, и в случае нарушения регламента работы частей оборудования мейнфрема, оператор получает сообщение. Мейнфрем сам по себе очень устойчив, надежен, что очень важно, ведь надежность системы зависит от того, насколько точек она опирается. Можно провести аналогию со стулом: если вы сидите на стуле с 4 ножками, то чувствуете себя устойчиво, но если взять стул с 1 ножкой, тогда придется балансировать.

При переходе к устойчивой структуре большое значение имеют средства резервирования и защиты, которые не позволяют системе понизить свою функциональность. Однако их использование при централизованной обработке сложнее, чем в децентрализованной. В старой системе перебои в работе одного ВЦ не вызывают деградации всей системы. При централизованной системе выход из строя вычислительной машины останавливает всю систему. Эти моменты являются принципиально значимыми и при проектировании технического решения они должны быть обязательно учтены. Есть и другие сложности, но превалируют преимущества: уменьшение стоимости персонала, так как все данные собираются в одной точке; стоимости обслуживания; нагрузки на вычислительные системы в регионах; сама система становится прозрачнее. Существует немалое количество экономических факторов, которые подталкивают к централизации. Правда, здесь есть и минусы, но позитивных эмоментов больше.

Весь мир идет по этому пути. И у нас такая возможность появилась после создания телекоммуникационной инфраструктуры, которая отвечает всем предъявляемым требованиям. Это дает возможность изменить и организационную структуру Банка России, распределение функций и задач. Многие функции на местах уже не требуются, поскольку работает централизованное решение. Единый центр обработки изменяет распределение функций и задач между региональными отделениями и центральным аппаратом. Новое звучание приобретает задача сбора информации, а не ее обработки.

CNews: Как построена работа по анализу кода операционной системы Microsoft? Вы сотрудничаете с «Атласом» в этом направлении?

Михаил Сенаторов: Да, мы работаем с «Атласом». Более того, наш сотрудник является руководителем группы в «Атласе», которая занимается работой с кодами операционной системы Microsoft и сервера Windows 2003. Задача необходимая и актуальная, так как позволяет встраивать наши крипто-средства изнутри. Это повышает надежность, защищенность, и снижает уязвимость. Если встраивать эти средства извне, то их сложно оптимизировать с операционной системой Microsoft и прикладным ПО, которое установлено на данном компьютере. На уровне «ядра», проблема сопряжения, взаимодействия программных средств решается намного проще и, кроме того, облегчает переходит от одной версии к другой.

CNews: То есть вопрос безопасности используемой операционной системы для вас закрыт?

Михаил Сенаторов: Конечно, нет. Безопасность никогда не бывает окончательной. Появляются новые технические средства, которые дают возможность рано или поздно пробить установленную защиту — это состязание между «броней и снарядом»: чем лучше броня, тем больше усилий прикладывается в направлении совершенствования снарядов.

CNews: Рассматривали ли вы Linux как возможный вариант операционной системы Банка России?

Михаил Сенаторов: Linux для нас является перспективной операционной системой. Он хорошо встраивается в мейнфрейм. Кроме того, Linux — открытая система, что позволяет встраивать в нее необходимые средства защиты. Эта система дает возможность унификации платформы, построения унифицированной среды. В Банке России немало систем работающих на Unix, но в зависимости от аппаратной платформы используются разные варианты Unix, например, для Sun — один, для HP — другой. Реализуемый подход в сфере централизации подразумевает разработку решений по стандартизации и типизации, требуется единая среда, которая позволяет создавать единые продукты. Поэтому мы начинаем использовать Linux в Банке России.

CNews: Вы упомянули о том, что многие программные решения реализуются вашими собственными силами. Как вы относитесь к аутсорсингу, в каких сферах используется ИТ-аутсорсинг в Банке России и растет ли его доля?

Михаил Сенаторов: В 2004 году мы активно встречались с крупнейшими компаниями, предоставляющими подобный сервис на ИТ-рынке — это Siemens и IBM. У них действительно большие объемы работ в этой сфере и солидный опыт, гарантии платежеспособности. В 2004 г. Siemens получил от этого вида деятельности порядка $5–6 млрд., IBM — около $20 млрд. Наличие таких игроков, позволяет крупным компаниям пользоваться услугами аутсорсинга. Но в России, к сожалению, аналогичных аутсорсинговых компаний нет. Если бы IBM была российской компанией, то Банк России передал значительную часть выполняемых задач на аутсорсинг.

Анализ российского рынка показывает, что нам работать не с кем. И причина не в том, что мы большие и привередливые, а потому что есть определенные финансовые риски, которые принимает на себе компания при выполнении аутсорсинговых контрактов. Эти риски страхуются — для Банка России они могут исчисляться миллиардами долларов. В России нет компании способной взять на себя такие риски.

Наработки в области аутсорсинга существуют, мы видим, как их можно использовать. Имеется ряд направлений, которые можно передать на аутсорсинг — это, например, обеспечение электроэнергией. В банке работают резервные источники питания — источники бесперебойного питания и дизель-генераторные установки — они обеспечивают бесперебойную работу систем, в случае аварийного отключения электроэнергии. Имеются серьезные компании, которые работают в этой сфере и осуществляют мониторинг таких систем. Но в силу распределенной структуры банка и большой удаленности подразделений требуется создание системы дистанционного мониторинга за работоспособностью этих технических средств. В Банке России порядка тысячи таких точек, до удаленных мест добраться очень сложно и там работают наши специалисты, имеется склад запчастей. Однако в Москве можно перейти на аутсорсинг в этой сфере. Мы продвигается в этом направлении, но не столь быстро. Полагаю, что со временем некоторые технические системы будем переводить на аутсорсинг, за исключением вычислительных, в силу большой ответственности, которая требуется со стороны компаний.

Многие зарубежные банки используют аутсорсинг. Но в каждом банке имеются корневые технологии, которые пока нельзя передать внешней компании, например, дилинг в коммерческом банке: остановка любого рабочего места дилера может привести к значительным убыткам. В последнем случае требования к надежности и доступности этих технических средств очень высоки. У нас нет компаний, которые в состоянии взять на себя такую ответственность. Наши дилеры располагают таким ресурсом как золотовалютные резервы страны (порядка $140 млрд.). Какая из российских компаний может взять на себя такую ответственность? Но, возможно, в отдаленном будущем это возможно.

CNews: Увеличиваются ли расходы Банка России на содержание собственной ИТ инфраструктуры? Как изменилась численность ИТ-персонала за последние несколько лет?

Михаил Сенаторов: ИТ-расходы за последние несколько лет уменьшились. Мы практически завершили инфраструктурные проекты и в настоящее время затраты направлены на аренду внешних услуг, телекоммуникационных мощностей, сервисного обслуживания, замену морально и физически устаревшей техники, развитие, предоставление новых информационных услуг. Именно поэтому за последние годы расходы на ИТ снизились. Из крупных проектов реализуется только один — это централизация информационной системы, но работы ведутся в рамках средств по замене оборудования. Больших дополнительных расходов не предвидится.

В течение трех последних лет расходы на ИТ в Банке России стабильно находятся на одном уровне. Конечно, увеличение финансирования на ИТ позволит внедрить новые технические решения, но руководство Банка России довольно созданной ИТ-средой, сложившейся в банке и считает, что уровень информационно-технического и сервисного обслуживания реализован на необходимом и достаточном для работы банка уровне.

CNews: Предполагается ли внедрение ERP системы в Банке России? Известно, что, например, Банк Украины внедрил такую систему …

Михаил Сенаторов: ERP как система, конечно же работает в Банке России. Правда, мы ее называем по-другому. Как и с какой целью создавались ERP-системы? В основном для автоматизации повторяющихся процессов, учета ресурсов, складских запасов, продукции, денег на счетах, кредитных обязательств, задолженностей и пр. Первыми пользователями ERP стали промышленные предприятия, затем — компании, связанные не только с производством, но и предоставлением услуг. В итоге эти решения «доросли» до единой оболочки, — так появились современные ERP-системы.

В Банке России нет такого большого количества мест, которые нуждаются в автоматизации, поскольку все они в основном автоматизированы. Если устанавливать ERP-систему придется все имеющиеся системы «снести». Между тем, таковая ERP-система, например, от SAP работает только в режиме электронного общения и с электронными носителями информации. Реализация такого подхода для банка означает, что многие тысячи человек должны все операции осуществлять только с помощью компьютера. Но это невозможно, потребуется обучить всех сотрудников и перейти на эту систему полностью, что грозит большими финансовыми потерями. Поэтому отношусь к такой возможности достаточно скептически.

В то же время существуют задачи, которые требуют подобных решений. Они разрабатываются и применение SAP от «брендованного» производителя не обязательно — достаточно российских разработчиков.

CNews: То есть зарплата и кадры у вас ведется на 1С?

Михаил Сенаторов: Для учета зарплаты и кадров у нас работает собственная система, а вот внутрихозяйственный учет построен на 1С. Существует система бухгалтерского учета, система подготовки бюджета, система пенсионного обеспечения, но у нас нет задачи объединить их единым «покрывалом», даже если это SAP.

CNews: Какие тенденции в развития ИТ в банковской сфере станут определяющими на ближайшую и среднесрочную перспективу в России? Каковы ключевые направления — технологические, организационные — стратегического развития?

Михаил Сенаторов: Последнее время в банковской сфере значительно вырос удельный вес значимости платежной системы. Она стала играть не только роль системы перевода денег, но и механизма, позволяющего глобализировать разные рынки посредством введения единых валют. Например, европейский рынок с введением евро смог создать более-менее устойчивую структуру, которая базируется на объединении платежных систем разных стран. Следующий этап развития — унификация платежных систем в этих стран.

Каждый банк работает с большим числом клиентов, и каждый крупный клиент работает с многими банками. Каждый банк требует отчетность по определенной форме, предоставления платежной документации — по другой форме. В этом случае крупной компании необходимо поддерживать сотни форм и отслеживать изменения, которые происходят в информационных системах этих банков, для того, чтобы рабочая версия системы адекватно работала. Последнее непременно означает большие издержки. И банки это понимают. Поэтому должны быть унифицированы форматы, автоматизировано и унифицировано взаимодействие. Но эта сфера практически не разработана и можно ожидать развития ИТ-направления, связанного со стандартизацией и унификацией в клиентской части банковской сферы. Поэтому стандартизация, автоматизация и унификация во взаимодействии с клиентами — это основное направления развития информатизации в банковской сфере с ближайшее время.

CNews: Какие дополнительные инструменты требуются Банку России для участия в процессе разработки этих стандартов на разных уровнях?

Михаил Сенаторов: В этом процессе большую роль должны играть органы стандартизации, в СССР был Госстандарт, а сейчас — Росстандарт. Активная роль последнего во взаимодействии с международными организациями стандартизации приобретает все большее значение. Принимаемые стандарты становятся общими системными стандартами. Если мы не перейдем на них, не будем им следовать, тогда произойдет «выключение» из общемирового процесса взаимодействия. У нас просто не будет интерфейса для его осуществления, а само взаимодействие станет таким дорогим, что к нему будет потерян интерес.

CNews: Достаточно ли у ЦБ ресурсов, что бы участвовать в этом процессе?

Михаил Сенаторов: Центральный банк не является субъектом права законодательной инициативы, мы вносим свои предложения через Государственную Думу. Конечно, нам хочется большего, но эти процессы зависят от государственных структур, которые отвечают за данную сферу. Но если мы не будем следовать этим стандартам, тогда произойдет отставание, как некогда в сфере электронной техники.

CNews: Спасибо.